Kader Attia, We Want to Be Modern, 2014
В данной главе рассматривается взаимоотношение Запада и Востока в период глобализации. А также как себя ощущают «Другие» в современном мире, как они говорят о своем опыте и влиянии колониальной системы на их жизнь, язык, восприятие мира. И могут ли они репрезентировать себя, свою историю?
3.1 (Пост)колониальность как состояние
Джеймс Луна в The Artifact Piece критикует музейную практику представления культур коренных народов как естественной истории. Луна была живым и дышащим человеком на выставке, бросая вызов идее о том, что коренные жители вымерли. Художник использует юмор и иронию, чтобы противостоять общепринятому восприятию коренных американцев. Несмотря на укоренение расистских практик, современное общество все еще погрязло в белом колониальном наследии.
James Luna, The Artifact Piece, 1987
James Luna, Take a Picture with a Real Indian, 1991
James Luna, Take a Picture with a Real Indian, 1991
«…мы не должны забывать, что колонии не перестают быть колониями, даже после того, как обрели независимость».
— Бенджамин Дизраэли
Untitled (pad Thai) является критикой постколониальной практики западных музеев, которые выделяют предметы из других культур за пределами их точного контекста.
Rirkrit Tiravanija, Untitled (pad thai), 1990
Souvernirs from the Third World демонстрирует лицемерие международного мира искусства и критикует рынок, который представляет и продает произведения искусства из развивающихся стран в качестве сувениров.
Agung Kurniawan, Souvernirs from the Third World, 1997–1999
Данные чайные чаши поначалу кажутся мотивами исторического китайского фарфора; однако эти конструкции на самом деле взяты из керамики Британской Ост-Индской компании, эксплуататорской торговой компании, которая колонизировала части Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии с 17 по 19 века.
Huang Yong Ping, Da Xian: The Doomsday, 1997
В своей скульптуре Натарадж Шарма загружает автомобиль историческими борцами за свободу Индии.
Nataraj Sharma, Freedom bus, 2001-2004
Jun Nguyen-Hatsushiba и Khvay Samnang в своих произведениях рассматривают колониальное наследие и эксплуатацию земель, ресурсов, людей правительством, транснациональными корпорациями и международными банками, а также гуманитарные и экологические последствия глобализации, колониализма и миграции.
Jun Nguyen-Hatsushiba, Memorial Project Waterfield: The Story of the Stars, 2005-2006
Khvay Samnang, Rubber Man, 2014
«Каждый колонизированный народ — то есть каждый народ, оригинальная местная культура которого была подавлена и похоронена, народ, которому был навязан комплекс неполноценности, — попадает в ситуацию прямого контакта с языком цивилизации, с культурой метрополии».
— Франц Фанон
Tongue Twist Her про то как изменения алфавита от арабской письменности к латыни и/или кириллице сделали целое население бывшего советского мира, в основном тюркского, иммигрантами на своем родном языке.
Slavs and tatars, Tongue Twist Her, 2013
Love letters изображают мучительный опыт навязывания иностранного языка как родного. Жертвы лингвистических поглощений — потерянные буквы и неправильные переводы — находятся здесь в центре внимания как свидетельство травмы модернизации.
Slavs and tatars, Love letters, 2014
Наталья Папаева переносит расистский язык на стираемую поверхность. Выдавая себя за учительницу, художница просто заявляет о своей этнической принадлежности: «Я не китаянка, я монголка». Эти титулы имеют отрицательное значение для тех, кто использует их против нее.
Natalia Papaeva, Ik ben…, 2021
«Однажды прочитал историю про репрессии калмыкского района, когда калмыков выселяли с их земель. Грузили в вагоны и высылали в Сибирь. В Калмыкии было тепло, а здесь холодно, их закрывали в вагонах, и всю дорогу они мерзли, многие замерзли насмерть. И до Сибири доезжали лишь замерзшие тела» — Амгалан Ринчинэ.
Амгалан Ринчинэ, «Хальмаг нухэдуудте» /«Братьям калмыкам», 2021
3.2 «Понаехали»
Данный раздел посвящен национальным меньшинствам, которые по той или иной причине оказываются «Другими» как в собственной стране, так и в чужой.
Например, Гу Сюн, как китайский художник, иммигрировавший в Канаду, обеспокоен концепциями Востока и Запада. Его работа I am Shanghainese посвящена теме миграции и ее последствий.
Gu Xiong, I am Shanghainese, 2004
В серии бронзовых скульптур Ербосын Мельдибеков исследует тему миграции, эмиграции на заработки «гастарбайтеров» из стран Центральной Азии. Художник делал слепки реальных иммигрантов, которые работали в большей части на территории России, искаженные лица изображают боль и страдания, которые связаны со сложными условиями, в которых находятся мигранты и эмигранты, все больше приравнивая их к преступникам.
Ербосын Мельдибеков, «Маска. Автопортрет», 2005
Tintin Wulia, Lure, 2009
Tintin Wulia, Fallen, 2011.
В видео-перформансе We are not from here Наталья Папаева борется с русским термином «понаехала». «Понаехали» — это то, что некоторые люди говорят в общественных местах в России тем, кого считают «не этнически русским» из-за их внешности. Несмотря на то, что Наталья Папаева родилась и выросла в России, она также получает этот комментарий.
3.3 Восток-Запад
Yasumasa Morimura, Six Brides, 1991; Portrait — Fan, 1991
CHOW Chun Fai, Last Supper, 2005
Способность Джунсунг Бэ сочетать фотографическое произведение с мастерством своей кисти создает напряжение, подчеркиваемое сопоставлением западных костюмов и азиатских фигур. В работе автора конфликт Востока и Запада воспроизводится посредством контраста двух техник.
Bae Joonsung, The Costume of Painter, 2007
Опыт обучения в Лондоне привел автора к созданию Existing in Costume. В них он использует атрибуты британской культурной истории, сохранившиеся на картинах маслом давних времен, чтобы создать иронические образы, которые локализуют «иного» азиата посреди аристократического прошлого Британии.
Chan-Hyo Bae, Existing in Costume, 2008
В процессе глобализации дискурс «Восток-Запад» становится доминирующим, и они сливаются в единое пространство.
Александр Угай, «Мы из Техаса», 2002-2010
Banu Cennetoglu, Scary Asian Men, 2005-2006
«Пространство торжества» про поглощение национальной идентичности традициями европейской культуры, на примере белых свадебных платьев.
Таус Махачева, «Пространство торжества», 2009
В Pattern Matching сочетаются узоры восточных ковров с планировкой американских баскетбольных площадок, создавая несоответствующую встречу восточной и западной культур. В работе художника ковры представляют собой сувениры, привезенные из экзотических мест и выставленные в качестве декоративных изделий.
Nevin Aladağ, Pattern Matching Blue, 2010
Nevin Aladağ, Pattern Matching Blue, 2010
В IKEA KZ рассматривается тема идентичности после глобализации, смешения западной и восточной культур.
Анвар Мусрепов, IKEA KZ, 2017
Love me, Love me not о генеалогии изменения названия городов в результате роста/падения империй. Некоторые города раскрывают азиатское или мусульманское наследие, которое так часто забывается в стремлении некоторых граждан к европейской идентичности.
Slavs and tatars, Love me, Love me not, 2018
Slavs and tatars, Love me, Love me not, 2018
