Искусство Ирана эпохи Каджаров: европейские влияния и «персидский стиль»
Аннотация Каджарская эпоха (конец XVIII — 1925) подарила миру уникальный стиль, безошибочно узнаваемый и в живописи, и в ремеслах, и в фотографии. Аляповатый, местами забавный, поражающий воображение удивительной яркостью красок и смелыми художественными приемами, он сложился во многом благодаря активному взаимодействию с европейской культурой и уважению к персидской традиции. Статья концентрируется на значении Европы и европейского в становлении и развитии каджарского искусства, обращаясь к двум противоположным процессам. Заимствование западных приемов и техник, образовательных моделей и новинок, с одной стороны, и европейская мода на персидские вещи, повлиявшая на местное производство и его трансформацию, с другой. Первый процесс лучше всего прослеживается в станковой живописи и моде на «европейское» в декоре интерьеров, второй — в сложении обновленного коврового и керамического производства в Персии. Иллюстративным материалом послужат избранные вещи из коллекции Государственного музея Востока в Москве, среди которых придворные портреты, живопись на стекле, каламкары, изразцы и др.
Искусство Ирана эпохи Каджаров: европейские влияния и «персидский стиль» на экспорт
Искусство Ирана эпохи Каджаров (1785–1924) долгие годы оставалось за пределами интереса исследователей, но последние три десятилетия находится на пике популярности. В мире последовательно открывались масштабные выставки каджарского искусства (Бруклинский музей, 1999; Музей исламского искусства в Дохе, 2015; Музей Лувр, 2018; Государственный музей Востока, Москва, 2021, и т. д.), началось активное осмысление этого феномена (среди наиболее известных авторов — А. Аманат, Л. Диба, М. Эхтияр, П. Хосронежад, А. Д. Адамова и др.). На эпоху XIX — начала XX века пришлось множество событий, изменивших ход иранской истории. Неизменным и центральным фактором развития искусства, экономики, политики и социального устройства страны стало активное взаимодействие с Европой. Не всегда основанное на мирной дипломатии, оно, тем не менее, имело ключевое значение для формирования каджарской культуры. И если в начале и середине XIX века Персия стремилась впитать предоставляемые Европой знания, умения и технологии, то после 1850‑х годов случился перелом в сторону взаимного интереса, и уже иранское искусство стало предметом поклонения и собирательства.
Неизвестный художник. Портрет Ага Мухаммад Хана. Каджарский период. Гуашь
Следующий этап культурного взлета Персии пришелся на эпоху правления Насир ад-Диншаха Каджара (прав. 1848–1896). В отличие от своего отца, Мухаммад-шаха (прав. 1834–1848), при котором искусству в деле становления империи отводилось второстепенное место, он уделял культуре ключевое внимание. Его правление — время серьезных перемен для страны. Сам шах олицетворял их своими увлечениями: любитель фотографии, коллекционер, он первым среди персидских правителей совершил турне по Европе и Российской империи (в 1873, 1878, 1889).
Неизвестный художник. Разгром Лутфа Али Хана Занда (Ага) Мухаммад-Шахом, на заднем плане город Шираз. Иллюстрация к поэме Фатх Али Хана Сабы «Шахиншах-наме». 1810. Бумага, гуашь
Мохаммед-Али Бейк Наккаш-баши. Прием во дворце Фатх-Али-шаха в праздник Ноуруз. 1834. Холст, масло, темпера, лак
Мохаммед-Али Бейк Наккаш-баши. Прием во дворце Фатх-Али-шаха в праздник Ноуруз. 1834. Холст, масло, темпера, лак. Фрагмент
Однако ни при Зандах, ни в первые годы каджарского правления тяга к европейскому вкупе с пристальным вниманием к парадному придворному портрету не достигла такого размаха, как в первой трети XIX века, в годы правления Фатх-Али-шаха. Именно при нем сформировалось представление о необходимости множественного воспроизведения членов династии на одиночных и групповых портретах, на холсте и на стенах дворцов, на лаковых шкатулках и изразцах.
Слева: Неизвестный художник. Фаридун Шах. Каджарский период. Гуашь. Справа: Неизвестный художник. Исмаил Шах. Каджарский период. Гуашь
Неизвестный художник. Искушение шейха Санаана. Вторая половина XIX в. Папье-маше, темпера, лак
Многочисленные портреты Фатх-Али-шаха удивительно похожи и следуют, как правило, одной схеме: статично сидящая (реже стоящая) фигура шаха с длинной черной бородой располагается в богато оформленном пространстве с расшитыми драгоценными камнями и жемчугом ковром и подушками-мутакка, перед неким условным окном. Перед ним атрибуты власти; на голове красуется корона Киани, руки и грудь покрывают драгоценности.
Слева: Неизвестный художник. Смотр персидских войск Фатх-Али-шахом. Ок. 1815–1816. Холст, масло. Справа: Михр Али. Портрет Фатх-Али-шаха. Первая половина XIX в. Холст, масло, темпера (?)
Неизвестный художник. Портрет Аббаса Мирзы. Начало XIX в. Холст, масло, темпера, лак
Мода на европейское принимала иногда причудливые очертания, что наглядно проявлялось в декоре интерьеров. В первой половине XIX века мужская половина дома, чаще всего зал для приемов — талар — оформлялся картинами с изображениями т. н. «красавиц». Незатейливые, радующие глаз картины изображали условных, идеализированных согласно вкусам времени девушек в танце, за музицированием, с бокалом вина, среди детей.
Неизвестный художник. Портрет Фатх-Али-шаха. Первая половина XIX в. Холст, масло, темпера (?)
Начиная с середины XIX века персидские ценители продолжают покупать европейские гравюры, многие из которых, судя по всему, производятся непосредственно для персидского рынка. Часто это литографии с акварелей и карандашных набросков, изображающих томных красавиц, которые, например, рисовала Жозефина Дюколе. Спрос расширяется и благодаря моде на фотографии, часто фривольного содержания.
Слева: Неизвестный художник. Женщина в коричневом. Первая половина XIX в. Стекло, масло, клеевые краски, дерево, лак. Справа: Женщина в красном тюрбане. Первая половина XIX в. Стекло, масло, дерево
Слева: Неизвестный художник. Женщина на коленях с флягой и стаканом. Первая половина XIX в. Холст, масло, темпера. Справа: Ахмад. Танцовщица с кастаньетами. 1826–1827. Холст, масло, темпера, лак
Слева: Неизвестный художник. Женщина со служанкой. Справа: Портрет красавицы, опирающейся на мутаку. Первая половина XIX в. Холст, масло, темпера, лак
Всемирные выставки в Лондоне (1851) и Вене (1873) подняли небывалую волну интереса к персидскому искусству (в первую очередь, сефевидского времени), чему способствовал комплекс причин, наиболее очевидные из которых — появление таких обществ, как «Движение искусств и ремесел» Уильяма Морриса (1834–1896), обратившееся к идеям ручного производства, возрождения старых и создания новых узоров и вариантов дизайна, особого внимания к текстилю.
Слева: Абу ал-Хасан Гаффари. Портрет Насир ад-Дин-шаха в молодости. 1857. Бумага, чернила, краски клеевые, золото, белила. Справа: Охота Бахрам Гура. Первая половина XIX в. Холст, масло, темпера, лак
Неизвестный художник. Охота Бахрам Гура. Первая половина XIX в. Холст, масло, темпера, лак. Фрагмент
Неизвестный художник. Женщина на фоне пейзажа. Первая половина XIX в. Стекло, масло, темпера
Слева: Максуд из Кашана. Ардебильский ковер. Ок. 1539–1540. Шерсть, ручная вязка. Справа: Неизвестный мастер. Полковник Мухаммад Таги-хан. Начало 1920-х. Ручная набойка на хлопке, роспись
На ковре изображены 52 избранных «правителя мира», включая последнего шаха каджарской династии. На полях художник воспроизвел имена и данные о деятельности персонажей. Среди изображенных — такие разные личности как царь Соломон, Ганнибал, Константин I Великий, Конфуций, Ричард Львиное Сердце, Вильгельм Телль.
Слева: Великих мира и султан Ахмад-шах. Ковер. 1910-е. Шерсть, хлопок, ворсовое ткачество. Справа: Неизвестный мастер. Мирза Кучек-хан. Начало 1920-х. Ручная набойка на хлопке, роспись
