В оформлении обложки использован фрагмент перфоманса Доры Гарсии «Две планеты сталкивались на протяжении тысячелетий»
Связь визуального исследования с темой проекта
Визуальное исследование на тему «Практики партиципаторного искусства с 1980-х по 2020-е годы» является исследовательским этапом выпускной квалификационной работы «Выставочный проект о сложности социальных взаимодействий и преодолении личных барьеров в коммуникации». В своём исследовании я изучаю практики партиципаторного искусства, чтобы проследить процессы и выявить алгоритмы коммуникаций в проектах художников. Я анализирую различные формы партиципаторного искусства, а также изучаю формы соучастия и методы построения коммуникации и на основе этого опыта пытаюсь выработать собственный метод для дальнейшей работы над выставочным проектом. Для собственного художественного проекта, мне важно определить существуют ли среди исследуемых проектов такие, которые направлены на преодоление и снятие социальных, культурных, языковых и личностных барьеров в коммуникации. Для дальнейшей работы мне важно изучить эволюцию партиципаторного искусства с 1980 по 2020 годы, определить его ключевые тенденции, художников и их практики, проанализировать и классифицировать методы вовлечения и соучастия, а также проследить к каким результатам они приводили.
В визуальном исследовании для меня было необходимо ознакомиться с тематическими полями искусства взаимодействия, подробно рассмотреть проекты, которые также связанны с преодолением барьеров в коммуникации, а затем выработать метод и скорректировать основу для работы над собственным выставочным проектом.
Контекст исследования
В своей практике я часто обращаюсь к теме коммуникаций и поэтому фокусом в моём исследовании станут проекты художников, которые использовали партиципаторные практики для создания диалога с аудиторией и осмысления социальных проблем. Мне интересны методы взаимодействий, которые развоплощают проблемы общества и обращаются к теме личных переживаний.
Рассматривая ранние проекты партиципаторного искусства 60-х — 80-х годов, я вижу, как художники в существующих в то время рамках, шли в коммуникацию с аудиторией для мгновенного отклика общества, используя порой эпатажные методы для нащупывания границ дозволенного. Например, чешский художник Милан Книжак в своём проекте «Письма к населению» подстрекает публику к подрывным, но жизнеутверждающим действиям:
Делайте непристойные надписи на каждом углу поблизости от вашей квартиры! Отдайте свою зарплату первому хорошему человеку, которого встретите! Мастурбируйте непрерывно восемь часов подряд! Сожгите все книги с вашей книжной полки! Выпивайте по два литра рома каждый день в течение недели! Не пейте вообще три дня! Попросите жену (мужа) уничтожить ваши радио, телевизор, магнитофон, холодильник! Здоровайтесь с каждым прохожим! Совершите самоубийство! Живите! 1
Милан Книжак
Таким образом художник раскачивает публику, чтобы увидеть её готовность к изменениям.
В современных проектах прослеживается стремление художников объединить аудиторию, не смотря на возрастные, гендерные, культурные и другие ограничения, а также столкнуть конфликтные стороны с целью подсвечивания и обнажения проблем общества. Например, в проекте Джереми Деллера «Битва при Оргриве» (1), реконструируется конфликт шахтеров и конной полиции в йоркширской деревне Оргрив 1984 года. Художник заявляет об этой проблеме с целью её пересмотра и возможного терапевтического эффекта для пострадавших в этом конфликте. Или, например, проект Павла Альтхамера «Общее дело» (2) демонстрирует как люди, вдохновлённые общей идеей, легко объединяются, не смотря на различия в возрасте, социальной и культурной принадлежности.
На основе изученных проектов и опыта взаимодействия художников с аудиторией, я выявила методы вовлечения и соучастия, а также реакцию участников на некоторые провокативные практики. Это позволит найти оптимальный подход к теме моего выставочного проекта о сложности социальных взаимодействий и преодолении личных барьеров в коммуникации.
Задачи визуального исследования
В задачи визуального исследования входит сбор и анализ проектов авторов сквозь десятилетия. Я проследила предпосылки подходов к соучастию, и обратила внимание на то, что в ранних проектах, несмотря на ограничения, художники выходили за рамки дозволенного, вторгаясь в личное пространство аудитории. Современные художники, сохраняя этот принцип и действуя в менее жёстких рамках, имеют больше возможностей и векторов для развития проектов, поэтому для меня важно выявить что в современных партиципаторных практиках является предпосылкой для взаимодействия со зрителем.
Также я исследую потенциал искусства взаимодействия в контексте преодоления коммуникативных барьеров и рассматриваю конкретные примеры применения партиципаторных практик для создания диалога и взаимопонимания между людьми. Существует прямая корреляция между концептуальными основаниями партиципаторных проектов и их эффективностью в преодолении коммуникативных барьеров и установлении диалога. Поэтому для меня важно извлечь разносторонний опыт художников и подтвердить собственную гипотезу:
Многие проекты партиципаторного искусства могут представлять собой репетиционное пространство как для художника, так и для зрителя, которое способно, в том числе, помочь научиться преодолевать барьеры в коммуникации.
В моём понимании «репетиционное пространство» — это место, где художник инсценирует ситуацию и предлагает способ её разрешения. Поэтому задачей визуального исследования также является выявление эффективных и приемлемых способов взаимодействия для организации «репетиционного пространства», которое может быть создано в контексте преодоления коммуникационных барьеров.
Оригинальность и актуальность темы
Несмотря на то, что тема искусства взаимодействия достаточно обширна и многогранна, я затрагиваю довольно специфичный аспект — сложность коммуникации. Новизна этого визуального исследования заключается в фокусировании на теме сложности социальных взаимодействий, т. к. при анализе партиципаторных практик, я не выявила проектов, которые были бы на это специально ориентированы, хотя эта тема всегда находится на поверхности и является проблемной для общества.
В визуальном исследовании я рассматриваю и переосмысляю формы взаимодействия, а также классифицирую проекты по способу интеракции и восприятия, тем самым определяя коммуникативную дистанцию и уровень преодоления барьеров между художником и зрителем.
В процессе исследования, я также выявила насколько важен вклад российских художников в искусство взаимодействия, так как им удавалось создавать проекты даже в условиях изоляции и жесткой цензуры. Поэтому наряду с известными зарубежными авторами я рассматриваю художников из России, которые не были в свое время заметны.
Также я рассматриваю проекты, которые выходят за временные рамки, заявленные в теме моего визуального исследования, потому что для меня важно проследить процесс трансформации партиципаторных практик и то, как ранние проекты повлияли на современные.
Структура
Структура визуального исследования формируется по принципу от общего к частному, то есть сначала я рассматриваю общий контекст партиципаторного искусства, а затем выявляю алгоритмы соучастия, которые обнажают проблему сложности взаимодействий.
Основная часть визуального исследования начинается с исторической преамбулы, где я рассматриваю истоки искусства взаимодействия и концепции, актуальные в период до 80-х годов.
Первый раздел визуального исследования «Формы коммуникации художника и зрителя» имеет две главы, которые в свою очередь разделены ещё на три подраздела. Это необходимо для более подробного исследования влияния на проект со стороны художника и зрителя.
Например, в главе «Интенции художника и формы вовлечения» я рассматриваю проект Джилиан Вэринг «Знаки»(1), которые говорят то, что вы хотите, чтобы они говорили, а не то, что кто-то другой хочет, чтобы вы говорили», в котором художница, взаимодействуя и вовлекая зрителей, создаёт пространство для доверительной коммуникации.
В главе «Практики зрительства» я отмечаю какие полномочия художник оставляет в проекте для зрителя. Например, как Марина Абрамович в проекте «Ритм 0»(2) предлагает зрителям самим распоряжаться ходом проекта.
При исследовании проектов во втором разделе «Алгоритмы практик соучастия», я подтверждаю свою гипотезу о том, что проекты партиципаторного искусства могут представлять из себя репетиционное пространство. Поэтому этот раздел является в исследовании основным.
Обращаясь к гипотезе, в главе «Совместное исследование и рефлексия» в проекте Доры Гарсии «Две планеты сталкивались на протяжении тысячелетий» участники"(1), исследуя себя и партнёра, устанавливают и отыгрывают «тесную» связь на дистанции.
Глава «Репетиция и игра» направлена именно на исследование факта инсценировки в проектах. Так в проекте Заны Матуле и Максима Илюхина «Латвия: Россия»(2) прослеживается сцена отражающая конфликт между государствами, представителями которых являются сами участники. Таким образом проживаются и отыгрываются чувства людей, втянутых в конфликт.
В главе «Созидание комьюнити» я рассматриваю проекты, где участники в совместной деятельности ощущают свою принадлежность к комьюнити. Например, Кристиан Янковски в проекте «Рутина на крыше»(3) предлагает абсолютно простые действия, при помощи которых рождается синергия общности участников.
Третий раздел «Результат партиципаторных практик» аккумулирует в себе проекты, которые я рассматриваю с точки зрения извлечения опыта, компетенций и расширения восприятия участниками практик.
В главе «Приобретение опыта» я привожу в пример проект Мартина Крида «Работа № 850»(1) где участники получают новый опыт восприятия искусства в перемещении по галерее на скорости. Это отражает современную реальность и то, насколько быстро мы способны поглотить и усвоить информацию.
Глава «Получение новых компетенций» связана не только с развитием прикладных компетенций, но и коммуникативных навыков. Так в проекте Риркрита Тиравании «Завтра—это вопрос?»(2) художник создаёт поле коммуникации, где люди учатся общаться играя.
В последней главе «Расширение границ восприятия» я рассматриваю то, как художники позволяют посмотреть на простые ситуации и проблемы под другим углом, расширяя и усиливая эффект присутствия зрителя. В проекте Рафаэля Лозано-Хеммера «Пульсирующая комната»(3) как раз это прослеживается. Художник играет с восприятием и визуально показывает нам процесс создания коллективного сознания.
Дополнительный сквозной элемент структуры решён за счёт тегирования проектов. Система тегов в визуальном исследовании — это критически важная составляющая, обеспечивающая эффективную организацию, поиск и анализ больших объемов визуальных данных. Мой подход создания тегов можно объяснить тем, что при анализе в проектах мне удалось найти параметры, которые важны и помогут в полной мере отразить сущность и контекст каждого проекта.
В визуальном исследовании я маркирую проекты по двум параметрам, которые включают в себя по три категории:
Работа с источниками
Проекты в моём визуальном исследовании представляют собой по большей части перфомансы или социальные проекты с участием нескольких людей или больших групп. Так как такие работы сложно зафиксировать целиком, я собирала некоторые проекты по фрагментам из разных источников, в разных формах: в видеоматериалах, описаниях перфомансов или акций, фото-документации, интервью авторов.
Большой интерес в контексте моего исследования для меня представляют проекты из книг Клэр Бишоп «Искусственный ад»1 и «Искусство инсталляции»2, а также Николя Буррио «Реляционная эстетика»3 и Майкла Раша «Новые медиа в искусстве»4. Данные книги были полезны не только с точки зрения сбора визуальной составляющей, но и теоретической. Часть визуальных материалов была найдена в онлайн источниках, преимущественно на сайтах художников и институций.
Для поиска проектов таким же эффективным оказался метод работы с выставочными каталогами. Находя подходящие для исследования проекты художников или арт-групп, я проанализировала выставки, где участвовали эти проекты. Например в каталоге «Хроника программы ESCAPE (1999-2010)»5, который также имеет сайт6, я нашла большой пласт проектов российского искусства 00-х, а также тексты кураторов и интервью участников программы. Анализ каталогов позволил не только выявить контекст представления работ, но и установить связи между различными проектами и художниками, выявив влияния и тенденции в развитии партиципаторного искусства. Особое внимание уделялось сопроводительным текстам, эссе и интервью, которые часто содержали важную информацию о концепции, процессе создания и вовлечении аудитории. Сравнительный анализ визуального ряда в каталогах позволил проследить эволюцию визуальных стратегий в представлении партиципаторных проектов.
Бишоп, Клэр. Искусственный ад. Партиципаторное искусство и политика зрительства / К. Бишоп;. пер. с англ. В. Соловья. — Москва: V-A-C press, 2018. — 528 с. 7.
Бишоп, Клэр. Искусство инсталляции / Installation art / [Пер. с англ.: Андрей Фоменко]. — Москва: Ад Маргинем Пресс, 2022. — 192 с.
Николя Буррио. Реляционная эстетика. Постпродукция. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. — 216 с. ISBN: 978-5-91103-290-6 Серия: Garage pro
Новые медиа в искусстве / Michael Rush / [Пер. с англ.: Дарья Панайотти]. — Москва: Ад Маргинем Пресс, 2018. — 255 с.
Escape. Хроника программы Escape (1999-2010): ежедневник: профессиональная деятельность, интеркоммуникация, взаимоотношения / [редактор- составитель В. Мизиано; перевод на английсктий Б. Дройткур]. — Москва: Московский музей современного искусства, 2010. — 314 с.
ESCAPE program — [Электронный ресурс] — URL: http://www.escapeprogram.info/ (дата обращения: 10.12.2024)
Николя Бурио. Эстетика взаимодействия // Художественный журнал. — № 28-29 2000 — [Электронный ресурс] — URL: https://moscowartmagazine.com/issue/79/article/1719
Саймон, Нина. Партиципаторный музей / Н. Саймон; пер. с англ. А. Глебовской. — Москва: Ад Маргинем Пресс, 2017. — 440 с.: ил. — (Garage pro)
Генри Дженкинс. Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа; перевел с английского Андрей Гасилин; автор вступительной статьи А. В. Павлов. — Москва: РИПОЛ Классик: Панглосс, 2019. — 381, [2] с. : ил.
