(2) поверх пространства
Один из примеров сотрудничества технокорпораций с художниками — серия туров AR[t] walk, организованных компанией Apple при поддержке Нового Музея Нью-Йорка, в рамках которых были представлены AR-эксперименты знаковых современных авторов. Среди представленных Apple работ нас интересует проект Карстена Хёллера «Сквозь» — цифровой фильтр, редуцирующий глубину пространства и переводящий изображение реального мира в подобие упрощенного графического эскиза. Пример подобного рода использования технологии не уникален, но позволяет ввести в обсуждение концепцию/понятие фильтра, парадигматическое для понимания природы дополненной реальности.
Карстен Хёллер. Сквозь (2019)
Поверх пространства — глава, в которой собраны работы-как-фильтры, формально представляющие собой плоскостное цифровое изображение, которое становится мембраной, препятствием между зрителем и объектами реального мира, и воспринимается как дополнительный визуальный слой, способный перекрывать или достраивать картину пространства, наблюдаемую невооруженным глазом. Механика этих проектов построена на считывании отдельных элементов визуального ландшафта материального мира и их цифровой переработке — что раскрывает AR как интрумент не только симулятивного заполнения, но и деконструкции облика публичных пространств.
С технической точки зрения дополненная реальность в любом случае функционирует как фильтр или, иными словами, наслоение (overlay). В отличие от иллюзионистских проектов из первой и третьей главы, работы, рассматриваемые здесь, актуализируют природу медиума как плоскости цифрового изображения, наслаивающегося на реальность. Ниже рассматриваются вариации AR- фильтров, начинания с проектов, продолжающих мотив поиска параллели с физическими медиа — муралом и мэппинг-проекцией, и заканчивая специфическими для дополненной реальности фильтрами, используемыми для визуализации данных или редукции пространств материального мира.
Иван Тот Депенья. Lapse: The visions (2013)
Нарратив не случайно начинается с отсылки к работам стрит-арта. За редким исключением стрит-арт сам по себе— форма вторжения, намеренная перемаркировка уже существующего облика улиц, которая переозначивает городские пространства, находится с ними в, часто полемическом, диалоге. Сами по себе являясь дополнительным визуальным слоем поверх городской архитектуры, они же становятся первыми объектами расширенного цифрового наложения. Художник Иван Тот Депенья демонстрирует как визуальный репертуар традиционных муралов может быть обогащен технологией дополненной реальности в работах раздела «The Visions», представленных в рамках паблик-арт проекта Lapse. Муралы, покрывающие стену подобием цифровых пикселей одновременно работают как триггер для активации цифрового фильтра. Поверх изображения наслаивается разрастающаяся паутина пересекающихся линий, имитация линз и цветовых багов.
Иван Тот Депенья. Lapse: The visions (2013)
Визуальная стилистика проекта — пример рефлексии о гибридизации цифровых и материальных ландшафтов. Мотив цифрового разрушения, перенесенный на реальную материю, здесь совмещен с динамической графикой, в которой художник пробует визуализировать нескончаемые потоки данных, пронизывающие среду современных городов.
«Это футуристический подход, который стирает границы физической реальности и альтернативного, виртуального мира. Я хочу, чтобы люди уважали и размышляли о наших все более технологически переплетенных жизнях» — говорит сам Депенья. [5]
Иван Тот Депенья. Lapse: The visions (2013)
Владимир Абих в работе «Concentration» также совмещает оба жанра — стрит-арт мурал и интерактивный AR-фильтр, — но цифровой слой здесь выступает не как дополнение и развитие формы, а как прямое препятствие между зрителем и материальным произведением. При наведении камеры на граффити, изображающее слово «концентрация» экран смотрящего заполняют всплывающие окна уведомлений, иконки приложений и бесконечный поток сообщений, которые зрителю приходится постоянно «смахивать», чтобы вновь переключить внимание на уличный мурал. Простая механика взаимодействия отсылает к повседневному опыту большей части сегодняшних зрителей — невозможности сосредоточиться из-за вечно настигающего потока информации, получаемой через цифровые средства коммуникации.
Владимир Абих. Concentration (2018)
Другой формальный и концептуальный предшественник фильтра дополненной реальности — цифровая проекция, закрепившаяся в репертуаре современных художников, как инструмент критической перемаркировки публичных пространств. Художница Дженни Хольцер обращается к медиуму дополненной реальности как концептуальному развитию собственных более ранних цифровых работ. «Будь моим союзником» продолжает серию текстовых высказываний-проекций, которые Хольцер создает с конца 80-х годов.
Дженни Хольцер. Нью-Йорк (2019)
AR-проект «Будь моим союзником» воспроизводит цитаты из книг основной учебной программы Чикагского университета, включающей знаковых мыслителей от Фридриха Ницше до Одри Лорд, проецируя их на экстерьер университетских зданий и фасады окружающих университет урбанистических пространств. AR-составляющая проекта сосуществует с физической интервенцией — фразы также демонстрировались через LED-панели на специальных грузовиках, дрейфующих по городу.
Дженни Хольцер. Ты будь моим союзником (2020)
Дополненная реальность позволяет Хольцер отойти от плоскости стены, но по большей части выхваченные из контекста цитаты, как и в случае более агрессивных цифровых проекций, в первую очередь становятся своего рода поэтическими лозунгами, отражая болезненное напряжение между мыслью и повседневностью.
Можно сказать, что медиум дополненной реальности еще сильнее акцентирует этот конфликт, будучи по своей природе формой присутствия в виртуальном чего-то, визуально и концептуально, отсутствующего в пространстве реальности.
Дженни Хольцер. Ты будь моим союзником (2020)
Мотив отсутствия обретает иные коннотации в случае с проектом арт-группы «Явь» «Семь», доступным через приложение AR Hunter. Анимированные цифровые плакаты, изображающие ироничные интерпретации семи смертных грехов России, размещенные в Москве и Петербурге, — форма политической критики, публичного протеста, который оказывается невозможен в физическом пространстве города. Смешивая форму традиционной матрешки с атрибутами современности и узнаваемыми медиа-сюжетами, художники вскрывают скрытые проблемы государства, проецируют на архетипичные образы актуальную политическую ситуацию.
Арт-группа «Явь». Семь (2021)
«Семь» — очередной виток дискуссий о том, кто действительно владеет публичным пространством и определяет облик городов, а следовательно модерирует общественный дискурс. Члены арт-группы обратились к цифровому медиуму как способу преодолеть цензуру:
«Нашим ответом на ограничения художественного самовыражения стало использование дополненной реальности. Мы разработали мобильное приложение AR Hunter для Android и iOS, которое позволяет художникам и активистам размещать свои работы в дополненной реальности». [6]
Арт-группа «Явь». Семь (2021)
БиСи «Heavy» Бирман в своих проектах также использует инструменты дополненной реальности, чтобы проблематизировать современный облик городских пространств. Фокус его критики — рекламные плакаты, заполонившие улицы Нью-Йорка. AR-фильтр приложения «AR|AD takeover» перекрывает этот визуальный слой, расчищая поле зрения от лишней коммерчески-ориентированной информации, раскручивающей воронку нерефлексировного визуального потребления и консьюмеризма. В качестве слоев-наложений используются как иронические переосмысления содержания рекламных плакатов, так и геометрические паттерны, отсылающие одновременно к облику пустого рекламного стенда, и к метафорике визуального шума, к которому можно отнести сами рекламные баннеры.
The Heavy Projects. ARIAD Takeover (2011)
«AR может демократизировать обмен сообщениями в общественном пространстве», — считает Бирман, — «Я не против коммерческих сообщений как таковых, но я против коммерческого доминирования». [7]
The Heavy Projects. ARIAD Takeover (2011)
Дополненная реальность может использоваться как инструмент перемаркировки публичного пространства и в контексте более масштабных активистских движений. Так, во время протестов Окупай Уолл-стрит, AR-интервенции стали одним из инструментов критики американского капитализма, а художники дополненной реальности, присоединившиеся к массовым протестам, одновременно конструировали визуальный язык движения, модерировали потоки протестующих в физическом ландшафте и предлагали сочувствующим, находящимся за пределами Нью-Йорка, пространство для сетевого соучастия. Марк Скварек — самый активный участник от AR-искусства собрал под названием «AR Оккупай Уолл-стрит» сразу несколько работ-интервенций, к участию в разработке которых привлек публику со всего мира. Его работа «Джекпот» — фильтр, который трансформирует Нью-Йоркскую фондовую биржу в огромный игорный автомат, обыгрывая как ее социально-экономическое значение — позицию ключевого игрока на финансовом рынке, так и архитектуру здания.
Марк Скварек. Джекпот (2011)
Другим компонентом «AR Оккупай Уолл-стрит» стали маски дополненной реальности — участники протеста могли скачать и прикрепить специальный визуальный маркер, на который реагировало приложение, и примерить на себя изображение Джорджа Вашингтона с долларовой банкноты. С помощью AR трансформировался уже облик самой публики. Реализуя потенциал фильтра как инструмента протестного карнавала в цифровом пространстве, художникам «AR Оккупай…» удалось также расширить физическую географию протеста. Там, где толпе протестующих было формально запрещено находиться, оказались возможны точечные диджитальные интервенции.
Марк Скварек. Оккупай Уолл-Стрит AR (2011)
Проект Конора Макгарригла «NAMALand» также предлагает критику капиталистической системы, при этом формально полностью отходит от подражания реальности. Это мобильное AR-приложение, использующее открытые данные, чтобы маркировать имущество, находящееся под контролем NAMA — Ирландского Национального агентства по управлению активами. Задачей проекта было распространение информации и призыв к критическому осмыслению причин финансового кризиса в Ирландии, произошедшего в 2008-м году.
«NAMALand» — характерное воплощение того, что сам Макгарригл считает главным преимуществом AR, — «возможности контекстуально размещать данные». (Geroimenko, 2018, p. 115)
Конор Макгарригл. NAMAland (2010)
Одновременно с этим, проект важен еще и как пример цифрового паблик-арта, которому удалось реализовать свой критический потенциал через активное вовлечение локальных сообществ и спровоцировать общественную дискуссию. Произошло это во многом за счет реальных мероприятий, сопровождавших AR-интервенцию: экскурсий, дискуссионных форумов, медиа-публикаций, которые можно рассматривать как равноценные компоненты проекта. Макгарригл подчеркивает, что работам в дополненной реальности необходимо физическое сопровождение, чтобы быть действительно публичными:
«AR по необходимости должен работать в сочетании с физическими действиями, чтобы быть эффективным, увеличивая пространство, а не воссоздавая или виртуализируя пространство, и как таковой является идеальным компаньоном для интервенционистских практик, поскольку он переопределяет практики, расширяя и поддерживая их существенные аспекты, а не заменяя менее эффективную альтернативу». (Geroimenko, 2018, p. 124)
Туры NAMArama в рамках проекта NAMAland (2010)
Конор Макгарригл. NAMAland (2010)
Тамико Тиль обращается к контекстуальной визуализации данных в работе «Зеленое облако». Формально простой элемент — плоскостное изображение облаков, окрашенное в разные оттенки зелёного, от яркого до почти-черного, визуализирует представленную Гринпис статистику по загрязнению воздуха крупнейшими американскими корпорациями.
Тамико Тиль. Зеленое облако (2012)
Зеленые облака «привязаны» к головным офисам Yahoo! , Google, Тwitter, Apple, Oracle и Salesforce. Оказавшись на локации, зритель может прикоснуться к облаку и увидеть числовое значение Индекса Чистой Энергии каждой компании. AR здесь работает как средство обнаружения невидимого, но присутствующего в физической реальности.
Тамико Тиль. Зеленое облако (2012)
Похожую тактику использует в своем проекте «Конечная точка ледника Экзит» художник Нейтан Шейфер. Это дата-визуализация растянутого во времени таяния ледников на Аляске, процесса слишком медленного, чтобы быть увиденным невооруженным глазом, но неотвратимо влекущего за собой последствия глобального потепления. Работа позволяет в реальном времени наблюдать как, начиная с 70-х, год за годом исчезал ледяной покров.
Нейтан Шейфер. «Конечная точка ледника Экзит» (2012)
Шейфер, Тиль и Макгарригл работали с открытыми базами данных, которые уже были доступны в цифровых публичных пространствах. Ценность переноса этих материалов в AR заключается в том, что информация, с которой мы сталкиваемся в сети, та же абстрактная статистика или отчеты экологических и правозащитных организаций, по большей части воспринимаются как нечто оторванное от контекста повседневности, даже если напрямую затрагивает непосредственно близкую нам проблематику. Исследователь Питер Андерс, описывая специфику киберпространства (оно же, по сути, — цифровое публичное), фиксирует, что «отделение информации от ее контекста влияет на фундаментальные представления о месте и присутствии, идентичности и общности» и именно это в конечном счете определяет эффективность сообщения. (Anders, 2001, p. 414)
Наглядная демонстрация данных, которые изначально в восприятии публики были оторваны от любого физического и пространственного контекста, в форме фильтра, — нематериального, но видимого и привязанного к конкретным объектам реального мира, — способ преодолеть эту дистанцию и активировать социально-политический потенциал отвлеченной информационной сводки.
Нейтан Шейфер. «Конечная точка ледника Экзит» (2012)
Марк Скварек обращается к возможности фильтра не только демонстрировать незаметное, но и стирать видимое. Его работа «Сотри разделительный барьер», выполненная в соавторстве с Дезом Чендлером и Гассаном Х. Банноура, — AR-фильтр, который убирает фрагмент стены, разделяющей территории Израиля и Палестины и создает брешь, через которую можно увидеть виртуальную копию ландшафта за пределами стены. Обращаясь к болезненной политической теме, художники адресуют свой проект в первую очередь представителям локального сообщества:
«Для многих людей жизнь за стеной — это все, что они когда-либо знали. Проект „Сотри разделительный барьер“ позволяет людям по обе стороны барьера заглянуть сквозь стену и увидеть, что на самом деле находится по другую сторону». (Geroimenko, 2018, p. 11)
Марк Скварек, Дез Чендлер, Гассан Х. Банноура. Сотри разделительный барьер (2011)
В «Проекте объединения Кореи» Скварек развивает концепцию редукции барьеров, полностью стирая сооружения Корейской демилитаризованной зоны, разделяющей Южную и Северную Корею, и вместе с ними — напоминания о длительном конфликте двух государств. Для художника AR-фильтр становится способом вернуть территорию к ее изначальному, естественному облику. «Общественность может увидеть Корею как единую страну, какой она была когда-то».[8]
Марк Скварек. Проект объединения Кореи (2011)
Эти работы — квази-утопическая попытка помыслить, каким мог бы быть ландшафт реальности без государственных границ, военных конфликтов, зон разделения и контроля. Трудно говорить о зонах пограничных сооружений, как о публичных пространствах, это закрытые, жестко контролируемые инфраструктуры, хотя формально они являются специфической формой общественной собственности. Но границы — предмет конфликта, они определяет не только вектор публичных дискуссий, но и пределы самого сообщества. В этом отношении метафорическое стирание границы инструментами дополненной реальности — это, в первую очередь, попытка нащупать территорию возможного диалога и попытка расширения публичного поля.
Марк Скварек. Проект объединения Кореи (2011)
Способность фильтра стирать элементы реального доведена до предела в еще одном проекте Карстена Хёллера — «7.8 (Reduced Reality App)». Это AR-фильтр, который ярко вспыхивает с частотой 7.8 раз в секунду, частотой, которая стимулирует ритмы электромагнитной активности мозга и способна вызывать у зрителя галлюцинации. Мобильное устройство-посредник также начинает вибрировать с соответствующей частотой, за счет чего активируются тактильный и аудиальный аспекты восприятия.
Сам Хеллер называет свою работу приложением не дополненной, а редуцированной реальности, концептуально обыгрывая сущность AR как некоторого дополнительного слоя восприятия. «Reduced reality App» все еще работает как барьер между зрителем и физическим пространством, но делает это тотально трансформируя привычный для нас режим видения: «То, что когда-то было очень стабильным, нарушается, это очень раздражает» — описывает Хёллер эффект от воздействия фильтра, — «Но это же и вызывает интерес». [9]
Проект Хёллера — воплощение идеи о том, что изменение оптики по отношению к обыденному — наложение фильтра — способно спровоцировать галлюцинации. Вытеснение реального идет рука об руку с заполнением образовавшихся лакун вымышленным или виртуальным.
