Погружение в искусство. Лекция
Встреча с искусством в первую очередь приносит радость, а также новые идеи и впечатления, насыщает наше представление о мире яркими красками.
Увидеть картину, о которой прежде доводилось только читать, подметить интересные детали в скульптуре, ощутить мощь и красоту памятника архитектуры, услышать живое исполнение симфонии — все это приносит удовольствие само по себе. И вместе с тем порой хочется погрузиться глубже. Стать тем зрителем, что обладает особой художественной чувствительностью и чуткостью к контекстам искусства.
Итак, с чего же начать?
Аниш Капур. Погружение. 2014
Пожалуй, имеет смысл начать с разговора о том, что это за фигура — зритель — и как его роль менялась с течением времени.
Вермеер. Девушка с жемчужной сережкой. Ок. 1965. Фрагмент
Чтобы понимать искусство, нужно знать, кому оно адресовано и что зрители той эпохи в нем ценили.
Для жителей древних Афин, к примеру, искусство было частью публичного пространства: скульптуры стояли на площадях и в храмах, они воплощали идею о совершенстве богов и людей, оставивших след в истории. Созерцание произведений искусства было также поучительным, поскольку художник вкладывал в него безупречное знание натуры. Лучшей похвалой мастеру было восклицание зрителя о том, что созданный им образ словно живой, словно дышит и готов сойти с пьедестала.
Статуя Венеры. I в. н. э. // Жан-Леон Жером. Пигмалион и Галатея. 1824
Искусство для греков было прославлением богов и героев. Естественным продолжением жизни.
Лоуренс Альма-Тадема. Фидий показывает фриз Парфенона своим друзьям. 1868
Зал, посвященный Парфенону. «Мраморы Элгина» в Британском музее. V в. до н. э.
Греческий гений смог объединить знания о природе с поэзией, а тщательность работы ремесленника с возвышенными размышлениями философа.
«Благородная простота и спокойное величие» греческих мраморов стали классикой — эталоном для македонцев и римлян, основой и фундаментом западноевропейской эстетики.
Ника Самофракийская. 190 г. до н. э.
Крылья Ники
Однако классические образцы отходят на второй план, когда Римская империя делает поворот к христианскому образу мысли. На смену множеству антропоморфных богов приходит единственный Бог, непостижимый и неизобразимый. Зритель теперь ищет не сходства рисунка с действительностью, а, напротив, максимального различия. Теперь произведение искусства это не зеркало, отражающее наш земной мир, а портал для движения духа в совсем другой, горний мир.
София Константинопольская. Архангел Гавриил. Вт. пол. IV в. Фрагмент
Владимирская икона Божьей матери. Пер. пол. XII в.
Уилтонский диптих. Кон. XIV в.
Положение во гроб. Конец XV // Микеланджело Меризи де Караваджо. Погребение Христа (Положение во гроб). 1603
На протяжении почти тысячелетия произведения искусства строились на религиозных образах, а зрителем был — верующий человек, в молитве обращающий свой взгляд к иконе, иллюстрации в Священном Писании или фреске на стене собора.
Братья Лимбурги. Страшный суд. Великолепный часослов герцога Беррийского. 1411-1416 // Питер Брейгель Старший. Падение ангелов. 1562
И все же красота реального мира берет свое. Особенно когда дело касается солнечной Италии, наследницы Древнего Рима, где художники не могли не оглядываться на античные руины и мраморы, которые в XV-м веке все чаще стали находить, рассматривать, коллекционировать.
Рафаэль Санти. Мадонна с младенцем. 1513-1514. Фрагмент
Живописцы, ваятели и зодчие стремились догнать и превзойти классиков, возродить не только форму и стиль, но сам их способ мысли. Так возникло искусство Ренессанса, которое поддержали зрители нового типа — меценаты и коллекционеры, покровители наук и искусств.
И. Цоффани. Трибуна галереи Уффици. 1772-1778.
А дальше развилка: в XVII-м веке возникает два зрительских типажа, два типа аудитории, к которым обращаются художники.
С одной стороны — просвещенный монарх и его окружение, властный ценитель искусства, собирающий при дворе лучших мастеров своей эпохи. С другой же стороны — разборчивый бюргер, умеющий находить лучшее произведение среди сотен выставленных на продажу полотен. Тот и другой отдаются коллекционированию со всей страстью, однако, ценят несколько разные вещи, а потому помпезная барочная живопись так непохожа на картины «малых голландцев».
Питер Пауль Рубенс. Прибытие Марии Медичи в Марсель. 1622-1625. Фрагмент // Вермеер/ Девушка с жемчужным ожерельем. 1663/1665
Следом — галантный XVIII век, когда кажется, что придворная жизнь превратилась в упоительный карнавал, а искусство лишь дополняет и без того изящные декорации аристократического спектакля.
Антуан Ватто. Отплытие на остров Киферу. 1717. Фрагмент
Антуан Ватто. Отплытие на остров Киферу. 1717
Габриэль-Жак де Сент-Обен. Вид Салона. 1765
Вот только этот искусно созданный мир, эти изысканные удовольствия, эта «невыносимая легкость бытия» — все было кончено, как только прозвучали призывы к революции.
Жак-Луи Давид. Клятва Горациев. 1784. Фрагмент
XIX век был моментом подъема гражданского духа, а искусство теперь было обращено к широкой публике.
Одним из итогов Великой французской революции стало превращение Лувра в музей, открывший для посетителей не только сокровища короны, но и саму историю искусства.
Луи-Леопольд Буалли. Публика смотрит на «Коронацию Наполеона». 1810
Со временем музей стал чем-то привычным. Зрители в его стенах погружались в размышления о минувших веках, а художники — искали то, что прежде оставалось на периферии. Забытые имена и сюжеты, скажем, Шекспир и Данте возвращались в поле зрения благодаря романтикам.
Луи Беру. Зал Рубенса в Лувре. 1904
Генри Фюсли. Три ведьмы появляются перед Макбетом и Банко. 1800/1810.
Ведьмы, феи, римские герои и восточные деспоты, «звездное небо над головой» и поиски национальной идентичности — все это умещается в многоликом искусстве эпохи романтизма. Искусство постоянно расширяет свою сферу присутствия.
«Буря и настиск» в литературе, Новалис и Шлегель, Гойя, Байрон и Блейк, Шопен и Бетховен… И зритель теперь — тот, кто взволнован до глубины души чувством бесконечности.
Уильям Блейк. Ньютон. 1895
XIX-й век это уже современность. События развиваются стремительно, время как будто уплотняется, а пространство сжимается. Его рассекают железные дороги, по которым проносятся поезда, ставшие символом скорости и научного прогресса.
Уильям Тернер. Дождь, пар и скорость. 1844. Фрагмент
Клод Моне. Прибытие поезда из Нормандии на вокзал Сан-Лазар. 1877
Как сама реальность, так и искусство, стремительно меняются.
Одно за другим появляются новые течения в искусстве. Художники изобретают визуальные языки, адекватные все более сложной и противоречивой современности.
Пабло Пикассо. Мертвые птицы. 1912
Наталья Гончарова. 1908-1909
Чудо Димитрия Солунского. Сер. XVII в. // Кузьма Петров-Водкин. Фантазия. 1825
Наступает эпоха модернизма, где главным качеством зрителя становится любопытство, открытость новому опыту, готовность идти вслед за художником в создаваемые им миры.
Выставка Джексона Поллока в МоМА, Нью-Йорк
Если прежде музей был похож на храм, то теперь он больше походит на лабораторию, где художник предлагает нам включиться в проводимый им эксперимент.
Причем это эксперимент не только визуальный, но и интеллектуальный, логический, этический.
Девид Хилд. Выставка модернистской скульптуры в музее Гуггенхайма, Нью-Йорк
Ай Вэйвэй. Семена подсолнуха в Тейт модерн. 2010
Современное искусство, как и классика, говорит со своим зрителем о том, что наиболее важно: о природе человека, об устройстве мира, о нашем общем прошлом и будущем, о страхах и мечтах. О сложной и многоликой действительности.
Художник сегодня, как и прежде, многого ждет от своего зрителя, только теперь это не знание мифологических и библейских сюжетов, а понимание тех проблем, которые стоят перед глобализованной современностью.
Погружение в искусство это в первую очередь серьезное и неторопливое размышление. Это, если угодно, обращение внутрь себя.
Гэри Хилл. Сквозная петля. 2005
Бернштейн Б. Беседы о зрителе. — М.: Издательство имени Н. И. Новикова, 2015
Гнедич П. Всеобщая история искусства. — М.: Эксмо, 2023
Герман М. Модернизм. — М.: Азбука, 2021
Андреева Е. Постмодернизм: искусство второй половины XX — начала XXI века. — СПб.: Азбука-классика, 2007
Искусство с 1900 года. Краусс Р., Фостер Х., Буа И.-А. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2015.
Обложка: Джованни Баттиста Тьеполо. Аллегория планет и континентов. 1752. Источник: wikipedia.org
